Стелла Гуламовна Бархатова "PRO MEMORIA" Страница 8

Как только Одессу освободили, семья Гольдшмит вернулась домой, но моя мама поддерживала с ней связь на протяжении многих лет, кажется до начала 80-х годов, пока они не уехали либо в Израиль, либо в США. Геня в качестве врача была ещё на фронте, встретила там своего довоенного друга-журналиста, вышла за него замуж и в ожидании ребёнка вернулась домой. Вскоре закончилась страшная война, возвратился её муж, живым и непокалеченным.
Лиля закончила мединститут, вышла замуж, а их добрейший отец покинул этот свет, окружённый любящими дочерьми, внуками и зятьями.

А спустя девять лет, в сентябре 1977 года, встретилась с одесситами и я. Из Одессы на трёхпалубном белоснежном теплоходе "Белоруссия" начинался мой круиз вокруг Европы. Мы, группа туристов из Краснодарского края, прибыли в Одессу поездом из Киева, где была пересадка после Краснодара. На вокзале меня встречали Рапутовы - Геня с мужем. У них были растерянные лица, когда они увидели выходящую из вагона шумную толпу. Я сразу их узнала по фотографиям, которые они присылали, к тому же Геня, хотя, конечно, постарела, но не очень изменилась с тех давних пор. Меня же узнать было мудрено: была девочка-подросток с косами, а стала женщина на 48-м году жизни.

Вечером я была у них в гостях. Пришла Лиля с мужем, ужинали, вспоминали давние военные годы, расспрашивали и рассказывали о жизни теперешней. Их очень интересовал мой муж. Воображаю, как восторженно отзывалась о своём любимом зяте мама. Но, конечно, особое впечателение на всех произвело то, что мой муж - еврей. Это было видно ещё до встреч, из писем. Им так хотелось с ним познакомиться, но, увы, не пришлось. Мы много с ним путешествовали, но в Одессе так и не побывали.

Наиболее ярким мне показался муж Лили: очень интересный внешне и невероятно остроумный. "Настоящий одессит", подумала я. Заметив моё внимание к нему, он старался завладеть им полностью. В нём, несомненно, было артистическое начало, то самое, которое побеждало у многих, теперь очень известных артистов (опять же евреев, но не всегда Одесситов, хотя, кто знает - откуда их корни). Несмотря на то, что многие из них были по образованию и начальной профессии врачами, инженерами и ещё бог знает кем. Похоже ещё, что муж Лили был бонвиван, а так же любитель и любимец женщин и, возможно, делал очередную, привычную "стойку" при виде новой, отнюдь не дурной. Его жена, в отличие от оживлённой, хлопотливой, улыбающейся золотой (от вставленных зубов) улыбкой сестры, сидела молча, не проявляя особого интереса ко всему происходящему, постаревшая, грузная, никакая. А ведь в молодости, в Ашхабаде (она была лет на 5 старше меня и на столько же моложе Гени) мне она казалась стройной и красивой с её жгуче-чёрными вьющимися локонами, и уже, конечно, много эффектнее её старшей сестры, невысокой, с пышной грудью, с похожим на отца лицом, не очень красивым, но милым, улыбчивым и добрым.

Такой она и сейчас стоит перед моими глазами, Геничка, со своим таким же, как она, добрым и сердечным мужем. Именно он вел активную переписку с моей мамой и присылал фотографии. Они пришли вдвоём на следующее утро в порт, чтобы проводить меня. Вскоре нам пришлось проститься, т.к. началась суета: таможенный досмотр, паспортный контроль, посадка... А букет, который они мне вручили, ещё долго стоял у меня в каюте.

Меня возмущают проявления национальной нетерпимости. Особенно больно, когда я это вижу или слышу со стороны русских, великого народа не только по числу людей, но, главное, по той культуре, которой свойственна всечеловечность. Но где она, эта культура, у "черни"? Зависть, злоба, зоологическое неприятие "чужого", "другого" - вот что ей свойственно и что ею управляет. Какими же вырастут дети таких людей? Как воспитать, если не уважение и тем более любовь к другому человеку, то хотя бы толерантность?