Стелла Гуламовна Бархатова

 

PRO MEMORIA

 


«Вся наука человечества, его знания должны стать субьективными – превратиться в воспоминания»
Максимилиан Волошин

«Воспоминания – сама сильная способность души нашей, и им очаровано все, что подвластно ему»
А. Пушкин

«Время человеческой жизни – миг; ее сущность – вечное теченье; ощущение – смутно; тело – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна…»
Марк Аврелий «Наедине с собой»



«Жить – это постоянно решать, чем мы будем»
Хосе Ортега-и-Гассет

«Память является основой литературы»
Морис Дрюон

«Мне далекое время мерещится»
Б.Пастернак

«На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло»

О. Мандельштам

«О память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной»

Константин Батюшков




 

1993.

 

Начну с родословной.

 

Моя мать, Бархатова Екатерина Георгиевна – первенец, старшая дочь Елены Михайловны (в девичестве Сметаниной) и Георгия Петровича Бархатовых, моих бабушки и дедушки.

Из рассказов бабушки и мамы больше знаю о линии Сметаниных.

 

Отец бабушки моей, Михаил Федотович Сметанин, человек предприимчивый, купеческий, имел два больших каменных дома на Копях (ныне г.Копейск Челябинской области), был нрава крутого, скупой. Мама моя вспоминала, что когда в детстве гостила у бабушки с дедушкой, то не могла допроситься у деда копеечку на конфеты (на 1 копейку можно было купить ¼ или ½ фунта леденцов). Дед притворялся глухим и начинал переспрашивать: «Что тебе, Сопелечку?» «Да нет, дедушка, копеечку…» И все это чаще всего заканчивалось слезами.

 

Прабабушка моя, Дарья Глебовна (Мыльникова в девичестве), была, напротив, добрейшим и глубоко религиозным человеком. Преданная семье, детям, она постоянно помогала бедным. Ее милостыня была тайной не только от мужа, но и от тех, кому была предназначена. Она посылала свою старшую внучку, мою мать, особенно в канун больших праздников – Рождества и Пасхи, с узелками, в которых было съестное – кусок пирога или кулича, что-то из одежды и немного денег, к домам бедных и многодетных. При этом наказывала: «Положи на крыльцо, постучи и убегай, чтобы тебя не увидели».

Когда прабабушка умерла, ее хоронил весь город; почитая ее праведность, отпевали два священника.

 

У Сметаниных было три дочери: Пелагея, Елена (моя бабушка) и Александра, и один сын Иван, самый младший, «поскребышек», как его называли, поскольку появился на свет он поздно и неожиданно, когда матери его бвыло за сорок, а отцу за пятьдесят.

 

Иван Михайлович Сметанин-Уральский (это был его артистический псевдоним), или дядя Ваня (для мамы или для меня) был личностью незаурядной, яркой и одаренной. Закончил юридический факультет Томского университета, прекрасно играл на скрипке, но стал профессиональным актером, известным на Урале трагиком (Царь Федор, царевич Алексей…)

О нем в семье нашей ходило много легенд, в том числе и об амурных его историях. Но об этом возможно расскажу позже, поскольку в студенческие годы познакомилась и с ним, и с одной из его бывших жен, когда-то прима-балериной, итальянкой Кароссо.

 


 

Бабушку мою отец ее выдал замуж не по любви. Ей было 16 лет, когда она хотела бежать из дому, чтобы повенчаться с молодым купцом, который ей очень нравился. А вместо любимого молодца ей достался солидный, серьезны и старый (30 лет!) Георгий Бархатов, к которому бабушка на людях обращалась «Георгий Петрович», а дома, при детях (а позже и внуках) – «отец». Он же соответственно «Елена Петровна», а дома: «Еля» или «мать».

Бабушка рассказывала мне, как она полюбила мужа, увидев его однажды совсем другими глазами. Как-то (у нее уже были дети) она сидела у окна второго этажа и смотрела на улицу, на прохожих. Вдруг вдали показался высокий стройный мужчина,  который привлек ее внимание. Это был ее муж, показавшийся ей видным и интересным. После этого она стала сравнивать его с другими мужчинами их круга  в обществе, где они бывали, и еще больше утвердилась в этой мысли. В отличие от бабушки, которая закончила только церковно-приходскую школу, дедушка был образованным, знал бухгалтерское дело.

 

Отец его, мой прадед Бархатов, был сельским учителем, а дед служил управляющим конторы Singer (швейных машин) в Томске. Его оклад был 100 рублей (по тем временам деньги немалые), и на эти деньги он содержал семью, смог учить, обувать и одевать пятерых детей.

 

В Томске, куда мой дед переехал из Екатеринбурга (там родилась моя мать 14 ноября 1899 г (1 ноября по старому стилю)) к своей овдовевшей сестре, вся семья жила в доме, оставшемся после смерти ее мужа. Дом был двухэтажный, рубленый, с парадным и черным ходом, большой прихожей и кухней, и шестью или семью комнатами: гостиной, столовой, спальней родителей, детской, комнаты тетушки (сестры дедушки, она была бездетная) и гостевой.

 

Во дворе был флигель, который сдавали квартирантам. После революции второй этаж новые власти заселили чужими людьми, а когда в начале 30-х годов, вслед за моей матерью, семья постепенно переехала в Туркмению, весь дом заселили, и он стал обычным по тем временам, коммунальным, где в каждой комнате жило по семье.

Моя мать, вместе с сестрами, в 60-х годах побывала в Томске на Нагорной улице. В доме по-прежнему жили несколько семей. Дом постарел, обветшал, но стоял. А я увижу ли его когда-нибудь?

(Примечание редактора. Старые дома на Нагорной улице еще в 2004 году стояли, их фотографии здесь. Но в каком из них жила семья, уже никто не знает)




 

Мама в последние годы жизни очень часто (как и все пожилые и старые люди) вспоминала с особым нежным чувством свое детство, гимназические годы.

Она училась в частной гимназии, но бесплатно, поскольку семья была небогатая. В ее классе учились девочки из очень зажиточных семей фабрикантов, купцов, врачей, адвоката (присяжный поверенный), которых привозили в дрожках по утрам в гимназию, а после занятий кучер увозил домой. Но никто из них ничем не выделялся: у всех была одинаковая форма, никаких украшений, строгая прическа. А если, не дай Бог, кто-то из девочек позволит накрутить себе локоны, то классная дама отведет провинившуюся в туалетную комнату, смочит ей волосы и заставит расчесаться.

Даже в старших классах завитые волосы, брошь, колечко можно было позволить себе только на балу.

О бал! Тем более, первый бал!

Это событие в жизни каждой юной девушки (не только Наташи Ростовой!)

Приготовления, волнения, и даже незначительные детали, связанные с ним, остаются в памяти на всю жизнь.

 

Очень памятным для мамы (она рассказывала об этом мне неоднократно) был такой случай.

На выпускной бал ее мать (моя бабушка) приколола ей к платью брошь с драгоценными камнями, подаренную мужем (моим дедом). К концу вечера мама обнаружила, что брошь потеряна. Поиски ее были безуспешными. Слезы, переживания, утешения друзей: «Она найдется». И действительно, вдруг чей-то голос громко провозглашает: «Кто потерял брошь, просят зайти в такой-то кабинет». И маме, после того, как она описала свою потерю, вручили ее. Мама так и не узнала, кому она была обязана, кого нужно было благодарить. Да, другие были времена, другие нравы…

 

На бал старшеклассниц в гимназию приглашались не только мальчики из соседних мужской гимназии и реального училища, но и знакомые молодые офицеры. Конечно, присутствие классных дам, директрисы  и представителей родительского комитета было обязательным. Бабушка моя (а ей было всего 35-36 лет, когда моей маме было 17-18) очень хорошо танцевала мазурку, которой открывался любой бал, и часто с каким-нибудь офицером открывала бал в маминой гимназии.

Она не была красивой: невысокого роста, круглолицая, но очень миловидная, с открытыми голубыми глазами и, главное, очень живым лицом, которое передавало не только ее настроение, но и внутренний мир – доброту и доброжелательность, открытость и общительность. Она очень любила всю жизнь, до старости, людей, легко вступала в контакты, обожала общество и компании.

 




В доме у Бархатовых всегда было много молодежи. Прежде всего, это мамины подруги по гимназии, друзья и поклонники, а когда стали подрастать сестры и брат, появились и их друзья (сестры мамы: Зинаида, Тамара и Мария, и единственный брат – Виктор).

Разыгрывались шарады, пели под гитару, шутили, смеялись, пили чай за большим столом с самоваром, ели пироги.

 

Бабушка каждый день ставила квашонку: хлеб пекла сама, и обязательные пироги – основная еда. Пироги с грибами, с рисом и яйцами, с капустой, с ягодами (по сезону), с рыбой, и конечно, по большим праздникам, мясные. Особенно любимый пирог моего дяди Вити (а потом и мой) – со свининой, картошкой и луком (все тонкими ломтиками и сырое!) – объедение!

 

Семья была музыкальная: все пели и играли, дедушка очень хорошо играл на гармони, а дети – на гитаре (дядя Витя), на балалайке (моя мама), на мандолине (тетя Зина). Так что получился маленький семейный оркестр. «Ну что же друзья, сыграем?!» - скажет, бывало, отец, и зазвучит «Светит месяц…», «Вот мчится тройка почтовая»… Мама всю жизнь любила петь «Тройку», аккомпанируя себе на гитаре или на пианино (сама разучила аккорды по слуху).

 

Бесспорным главой семьи был отец – работник, добытчик, кормилец. Его слово было законом для всех. По характеру он был во многом противоположностью бабушке: суровый, холодный (кстати, я помню девочкой, что у него был всегда холодным его длинный нос и длинные красивые пальцы рук).

Дед был не очень-то расположен к разговорам, а в общество, на вечера в Дворянское собрание, в гости, ходил главным образом ради жены, да и только потому, что «положено» было делать визиты и принимать гостей, особенно в большие праздники – на Пасху и Рождество. На вечерах в Дворянском собрании дедушка обычно садился за ломберный стол разыграть пульку в преферанс, а бабушка танцевала до упаду. Бывало, деду кто-то скажет: «Смотри, Георгий Петрович,  твоя Елена Михайловна все танцует, да с офицерами смеется». «Ну и пусть веселится» - отвечает он. И никогда ее не упрекнул, не устраивал сцен ревности, понимал, что она молода и ничего, кроме дома и детей, в повседневной жизни не видит.

Не будучи внешне ласковым, он, конечно, любил жену и по-своему ее баловал. Так однажды он привез ей шикарный богатый маскарадный костюм «Дамы Пик», о котором и бабушка, и мама рассказывали мне с восхищением.

 

Дед был умным и мудрым.

Его старшая дочь, моя мать, была и внешне, и внутренним миром, очень на него похожа (суровый нрав, сложный характер), но взяла от бабушки (матери своей) общительность и обаяние.

Добрую, хлебосольную и общительную бабушку молодежь, которая бывала в доме, очень любила. Мамина гимназическая подруга Маруся (Мария Александровна Немкова, о которой и о ее сыне Дмитрии я еще расскажу) до старости с особым теплым чувством вспоминала этот дом, особую атмосферу большой семьи (а она была единственной и очень избалованной дочерью), веселое застолье.

 

В семье не было культа вещей и тем более корыстолюбия или скопидомства, хотя бабушке всю жизнь приходилось экономить, рассчитывать в молодости – как прокормить, одеть и обуть большую семью; в зрелые годы – как выжить в послереволюционные годы; в старости – как прожить на нищенскую пенсию да еще помочь «непутевой» (как ее считали в семье) младшей дочери Марии и ее дочери Нелли.

 

 

По семейному преданию, бабушка в начале своей семейной жизни была расточительной. Будто бы дед, уехав по служебным делам, оставил молодой хозяйке 100-рублевую ассигнацию (на всякий случай), которую она разменяла у коробейника, накупив всякой мелочи и побрякушек. (Коробейник – продавец, который ходил по дворам с коробом, подвязанным ремнями и одетым на плечи).

 

«Ох, полным-полна моя коробушка,

Есть и ситец, и парча.

Пожалей душа моя, зазнобушка,

Молодецкого плеча…»

 

Вот моя 17-18 летняя бабушка и пожалела молодца, облегчила ему ношу. Дед, вернувшись, коротко сказал: «Плохая ты, Еля, хозяйка». Но бабушка оказалась прекрасной хозяйкой, матерью и женой. Она умела делать все: шить – обшивала всех детей, вышивать – и гладью, и крестом, вязать носки, вязать крючком. Когда девочки стали учиться шила им карнавальные костюмы и бальные платья, и даже бальные туфельки из бархата или парчи с каблучками на винтах. Причем все это делалось с фантазией и большим вкусом.

 

Мама рассказывала, что девочки из богатых семей, которым покупали нарядные платья в шикарных магазинах, иногда даже снимали фасоны со сшитых бабушкой туалетов, чтобы заказать у портнихи.





Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8





Администратор сайта Екатерина Бокитько bokekaterina@yandex.ru



Хостинг от uCoz